ФЗ-94: юридический гвоздь в крышку научного гроба
94-й Федеральный закон уже успели окрестить законом-могильщиком. Вступившие в силу в текущем году поправки вызывают откровенное негодование у Российских ученых. Чем так плох Федеральный закон, выясняла корреспондент Academ.info Дина Голубева, пройдя по зданию Института цитологии и генетики СО РАН.
94-ФЗ «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказании услуг для государственных и муниципальных нужд» был принят в 2005 г. и уже тогда вызывал множество нареканий. Закон регламентирует порядок закупок разнообразных товаров государственными учреждениями, в том числе и научными институтами. С момента вступления в силу последних поправок научная общественность России находится в недоумении, которое постепенно перерастает в ярость: «А как теперь работать?!»
Согласно закону, институт не имеет права свободно приобретать сходные товары (реактивы; оргтехнику), если общая сумма покупки превысит 100 тысяч рублей в квартал, что для научного учреждения очень мало. Теперь институты должны сформировать общий заказ, что занимает немало времени, а затем процесс закупки должен пройти путем котировок и конкурсов, где принимают участие различные фирмы. Кто предложит самый дешевый вариант, у того и должны ученые покупать реактивы и приборы.
Дешево и с жучками
«Нам требуются для работы очень чистые реактивы, незагрязненные молекулами ДНК. Как правило, их производят только крупные фирмы, где все процессы механизированы, а люди принимают малое участие в непосредственном изготовлении, – рассказывает кандидат биологических наук Александр Пилипенко, занимающийся палеогенетикой, – Нам случалось закупать якобы одинаковые реактивы у разных фирм и в итоге выбирать для себя одну, потому что только она удовлетворяла требованиям эксперимента. Проблема в том, что у других фирм стоимость реактивов может оказаться меньше, что позволит им выиграть конкурс на поставку, а это – тупик для работы».
Об этом же говорит другой молодой ученый и кандидат биологических наук Юрий Гербек.
«Мы работаем на определенных реактивах, в чьем действии мы уверены. Если требуется набор для выделения РНК, то нами используется «TRIzol» конкретной формы, несмотря на наличие на рынке аналогичного препарата из Санкт-Петербурга. Он стоит в 2 раза дешевле, однако реакция с полученной РНК идёт крайне плохо или не идёт вовсе. Сходная ситуация с наконечниками для микробиологических пипеток и пробирками. Мы используем наконечники и пробирки американской фирмы. Существует аналогичный пластик итальянского производства, который вдвое дешевле, однако в некоторых пакетах можно обнаружить личинки жуков».
«Конкурс выигрывают фирмы, предлагающие более дешевый вариант своей продукции. Но что у нас дешевле всего? Кустарное изготовление реактивов, на которых работали в 90-х. Тогда речь шла о выживании науки. Однако пытаться сегодня работать на тех дешевых реактивах, что нам будут поставлять, равносильно выбрасыванию денег и времени!» – продолжает он.
Один из возможных выходов – указывать в заявке дополнительные узкоизвестные характеристики реагента, под которые сможет подойти вещество лишь определенного производства. Для этого потребуется связаться с конкретным производителем и, ссылаясь на наши странные законы, уговорить его выяснить дополнительную информацию. В самом лучшем случае это обернется бешенным количеством дополнительной бумажной работы. Захотят ли крупные поставщики и производители вникать в проблемы ученых – большой вопрос.
Время не ждет
Другая проблема, которой ученые обязаны федеральному закону № 94, связана с многократным увеличением времени на получение необходимых приборов, реагентов, пластика. Сбор заявок по институту, торги, – все это занимает огромное количество времени и, по-видимому, будет происходить раз в квартал. Но предсказать все необходимые реактивы на 3 месяца вперед невозможно.
«Любой эксперимент состоит из нескольких стадий, причем каждая следующая стадия часто зависит от результатов предыдущей. Это своего рода развилки, на которых ты выясняешь, каким путем идти. Нет необходимости предусматривать все эти развилки и закупать лишнее, да и финансирование не позволяет. Зачастую невозможно даже на месяц вперед прогнозировать, какой потребуется реактив, что уж говорить про квартал», – объясняет Александр Пилипенко.
Все опрошенные ученые сходят на том, что закон чрезвычайно осложняет дальнейшую работу. Российская наука и так находимся в неравных «весовых» категориях со своими западными коллегами, которые технически лучше оснащены и получают результаты на порядок быстрее. Закон отбрасывает науку еще на один порядок назад. Искусственное замедление скорости работы легко может привести к потери приоритета, особенно в бурно развивающихся областях.
«Обсуждая закон, наши старшие коллеги порой вздыхают, что это сделано «не со зла, не злонамеренно». Мол, дурные чиновники делали его не исключительно для науки, не учли последствий… – раздраженно говорит Юрий Гербек, – Честно говоря, не знаю, какой еще злонамеренности они ждут. Вся наука и культура (а закон касается всех сфер) оказывается на обочине и на них смотрят в последнюю очередь. Если не это – злонамеренное уничтожение науки и культуры, не это – злонамеренное уничтожение России, то что такое злонамеренное уничтожение?!»
Последний гвоздь
Столь яркого проявления эмоций в научном сообществе я не видела уже давно. Группа молодых ученых РАН написала открытое письмо президенту Российской Федерации с кратким описанием проблем, возникновение которых инициирует ФЗ-94 и просьбой изменить законодательство в отношении науки. На момент написания этой статьи под электронным письмом поставили свои подписи около 2 400 человек. Большинство из них – физики, химики и биологи, но есть и гуманитарии.
Что касается научных сотрудников более старшего возраста, то они не менее эмоциональны.
«Это просто варварство! Закон не то, что мешает работе, он гробит науку. Я не понимаю, где были юристы РАН, президент РАН, когда рассматривался этот закон? Они его читали? Куда смотрел наш председатель СО РАН и его служба, почему молчали и молчат два наших депутата, которые работают в Сибирском отделении РАН? – возмущается доктор биологических наук Сурен Закиян и тут же раздражено добавляет, что последних не стоит обвинять, – Потому как нормальному человеку даже в голову не придет сама возможность подобной ситуации, настолько этот подход абсурден. Это просто последний гвоздь в крышку гроба науки!»
«Сейчас нужно принимать экстренные меры, – продолжает он, – Надо потребовать приостановить исполнение закона в отношении науки на время внесения в него соответствующих поправок. А чтобы нас услышали, я предлагаю всем сотрудникам институтов выйти к зданию Президиума. Не надо ломать двери, переворачивать машины или бить стекла, надо просто выйти и потребовать встречи с председателем СО РАН и нашими депутатами. Также необходимо провести максимально открытое заседание ученого совета всех институтов и вынести решение от имени сибирского отделения РАН. В Академии наук есть депутаты, председатели, юристы, президент – наша задача потребовать от них добиваться приостановления закона».
Дина Голубева
Источник: Academ.info — Академия новостей