Грызуны науки
Наш корреспондент побывал в лаборатории по разведению экспериментальных животных Института цитологии и генетики. Это самая крупная в Новосибирске «ферма» по выращиванию подопытных грызунов.
На пятьдесят сотрудников лаборатории по разведению экспериментальных животных приходится сорок тысяч мышей и пять тысяч откормленных крыс. Все это хвостато-зубастое «хозяйство» — пушечное мясо для развития отечественной науки. Потому что судьба каждого грызуна уже изначально предопределена: смерть от скальпеля на лабораторном столе или в результате неудачного научного опыта.
— Была бы моя воля, я про наших героических мышей написал бы целую книгу, — заведующий виварием Виктор Ермолаев ведет корреспондентов на второй этаж, где в узких комнатах-кельях ждут своей очереди отдать жизнь во славу науки черные, серые и коричневые мыши. — Поверьте, они этого заслуживают.
На втором этаже вивария — «гостиница» для участников научных экспериментов. Запах — как в десяти зоомагазинах одновременно. От потолка до пола — клетки. Судя по нескольким мышиным трупикам, лежащим на лабораторном столе, кое-кто из «постояльцев» эту ночь не пережил…
— Эта самочка С-57. Участвовала в эксперименте по разработке препаратов от диабета, — старший лаборант Светлана Решетникова аккуратно кладет трупик на клетку. — Научный сотрудник, который вел этот опыт, заберет мертвую мышку в лабораторию и будет выяснять причины смерти. Вы не представляете, сколько мышиных жизней забирает один научный опыт.
Каждый день Светлана Решетникова и двадцать женщин-лаборанток моют по сотне клеток в день, принимают от подсобных рабочих по бочке древесной стружки в день и получают на мышиной кухне по десятилитровой кастрюле перловой каши, сваренной по специальному рецепту. А самое главное — внимательно следят за процессом мышиной «любви». Потому что беременную самку нужно срочно помещать в родильное отделение, которое находится на последнем этаже вивария и куда вход только по специальным пропускам.
— Для нас самое главное — соблюсти генную чистоту каждой мышиной «линии», — Виктор Иванович сделал для «Вечерки» исключение и запустил корреспондентов в «роддом». — Поэтому рожают наши мышки в стерильных условиях.
«Медсестра» родильного дома блестящими щипцами вытаскивала грызунов-малышей из боксов и скидывала их в одну большую клетку.
— Это брак, — спокойно объяснила она, ловко подхватывая очередного малыша за хвост. — Помет получился «грязный», с кучей хронических болячек — для работы он не пригоден. Поэтому придется этим мышкам пойти на корм хищникам.
Что ж, еще Ницше писал: «Слабые и уродливые должны погибнуть»…
В лаборантской вивария — огромный «разделочный» стол. Именно здесь проходит завершающая стадия опытов — вскрытие.
— Когда я пришла работать сюда девчонкой, то не могла первое время привыкнуть к тому, что мышек нужно убивать, — вздыхает кандидат биологических наук Алина Амикишиева. — Брала скальпель в руки и плакала…
Буквально через месяц научные сотрудники института смогут отложить в сторону остро наточенные скальпели — из Германии приедет специальный груз: несколько гильотин для усекновения мышиных голов. Это щадящее «орудие убийства, ученые увидели в одном из каталогов современного оборудования для вивариев. И решили выписать его в Новосибирск. Несколько маленьких гильотинок — для мышей. Три покрупнее — для крыс.
— Умерщвлять мышек при помощи гильотины — это, несомненно, более цивилизованный способ, — делится Алина Владимировна. — И психически менее травматичен для самих научных сотрудников.
Отдельно от мышей, в закутке первого этажа, живут крысы. Крупные, рыжие, зубастые, умные. При появлении заведующего особо активные встают на задние лапы, хватаются передними за прутья клеточных решеток и тянут к нему усатые морды.
— Крысы по интеллекту дадут сто очков любой самой «чистой» в генном плане мыши, — Виктор Иванович заботливо подсыпают гранулы сухого корма здоровенному альбиносу с красными вампирскими глазами. — Но, к сожалению, большим спросом они у научных сотрудников не пользуются — запах от них сильный, да и скользкие голые хвосты многих женщин-ученых отпугивают.
…В конце экскурсии по виварию Виктор Ермолаев показал пищащую гордость лаборатории по разведению экспериментальных животных — абсолютно голую, розовую мышь, редкой селекционной породы «ньюд».
«Не кашлять и не чихать!» — грозно скомандовала лаборант Александра Войтанюк и выпустила на лист белой бумаги розовый комок голой мышиной плоти. Голый «ньюд», в результате сложных генетических манипуляций начисто лишенный иммунитета, ползал по столу, дрожал и пищал. На такого чихнешь — через несколько дней испустит дух от вирусной инфекции. А «ньюд» должен еще активно поработать: испытать на собственной голой шкуре новые препараты, предназначенные онкологическим больным…
Источник: Официальный сайт института цитологии и генетики СО РАН